Робин Хобб - Странствия убийцы [издание 2010 г.]
— Ты молода, — сказал он тихо. — И красива. И так полна жизни. Ты заслуживаешь лучшего.
— Баррич, ты любишь меня? — простой вопрос, робко заданный.
Он положил на колени израненные работой руки.
— Да. — Он сжал кулаки. Чтобы унять дрожь?
Улыбка Молли вырвалась наружу, как солнце из-за туч.
— Тогда ты можешь жениться на мне. А потом, если захочешь, я встану перед Камнями-Свидетелями. И я признаюсь перед всеми, что была с тобой до нашей свадьбы. И покажу им ребенка.
Он наконец поднял глаза. Взгляд его был недоверчив.
— Ты выйдешь за меня замуж? За такого, какой я есть? Старого? Нищего? Калеку?
— Для меня все это не так. Для меня ты просто мужчина, которого я люблю.
Баррич покачал головой. Ее ответ только сильнее смутил его.
— И после всего, что ты только что сказала о дурных предзнаменованиях, ты собираешься лгать перед Камнями-Свидетелями?
Молли улыбнулась ему особой улыбкой. Я не видел такой улыбки очень давно. Она разбила мне сердце.
— А кто сказал, что это будет ложь? — тихо спросила она.
Ноздри его раздулись, как у жеребца. Он вскочил и глубоко вздохнул.
— Подожди, — тихо приказала она, и он послушался. Она лизнула большой и указательный пальцы и погасила все свечи, кроме одной. Потом пересекла потемневшую комнату и упала в его объятия.
Я бежал.
— О мой мальчик… Мне так жаль.
Я молча покачал головой. Мои глаза были крепко зажмурены, но слезы все равно катились по щекам. Я снова обрел голос:
— Ей будет хорошо с ним. И Неттл тоже. Баррич как раз такой человек, какого она заслуживает. Нет, Верити. Я должен радоваться этому. Он будет заботиться о них обеих.
Радоваться… Я не чувствовал никакой радости. Только боль.
— Дурную сделку я заключил с тобой. — Верити говорил так, словно искренне переживал за меня.
— Нет. Все в порядке. — Я отдышался. — Пора, Верити. И пусть это будет быстро.
— Ты уверен?
— Как вам угодно.
И он взял у меня мою жизнь.
Это был сон, который уже снился мне раньше. Я знал, каково быть в старческом теле. В тот первый раз я был королем Шрюдом, в мягкой ночной рубашке и в чистой постели. На сей раз было хуже. У меня болел каждый сустав. Внутри все горело, и я обжег себе лицо и руки. В этом теле было больше боли, чем жизни. Как свеча, сгоревшая почти до основания. Я с трудом открыл слипшиеся глаза, растянулся на холодном камне. Волк сидел и смотрел на меня.
Это неправильно, сказал он мне.
Я не мог придумать на это никакого ответа. Это действительно было неправильно. Через некоторое время я заставил себя встать на четвереньки. Руки мои болели. Колени болели. Каждый сустав скрипел и жаловался, когда я заставил себя встать и огляделся. Ночь была теплой, но я все еще дрожал. На постаменте надо мной громоздился незаконченный дракон.
Я не понимаю. Ночной Волк молил об объяснении.
Я не хочу понимать. Я не хочу знать.
Но хотел я этого или нет, я знал. Я медленно побрел прочь, и волк двинулся следом за мной. Мы прошли мимо умирающего огня между двумя палатками. Никого не было на часах. Из палатки Кетриккен доносились тихие звуки. Лицо Верити — вот что она увидела в сумерках. Темные глаза Верити, глядящие в ее глаза. Она верила, что ее муж наконец пришел к ней.
На самом деле так оно и было.
Я не хотел слушать. Я не хотел знать. Я шел осторожной стариковской походкой. Огромные каменные глыбы возвышались вокруг нас. Впереди что-то тихо звенело. Я шел через каменные тени с острыми краями к лунному свету.
Однажды ты делил со мной мое тело. Это похоже?
— Нет. — Я произнес это вслух и вместе с этим словом услышал тихое царапанье. Что это?
Я пойду и посмотрю. Волк растаял в тенях. Он вернулся мгновенно. Это Лишенный Запаха. Он прячется от тебя. Он не узнал тебя.
Я знал, где искать его, но мне понадобилось много времени. Это тело вообще с трудом могло двигаться, не говоря уже о том, чтобы двигаться быстро. Когда я подошел к Девушке-на-драконе, мне было ужасно трудно взобраться на постамент. Оказавшись наверху, я увидел повсюду свежие осколки. Я сел у ног дракона, осторожно опустившись на холодный камень, и посмотрел на его работу. Он почти закончил ее.
— Шут! — позвал я в темноту.
Он медленно вышел из теней и встал передо мной, опустив глаза.
— Мой король, — сказал он тихо, — я пытался. Но я не могу удержаться. Я не могу оставить ее здесь…
Я кивнул медленно, без слов. У основания постамента скулил Ночной Волк. Шут посмотрел на него, потом на меня. На лице его появилось озадаченное выражение.
— Мой лорд? — спросил он.
Я поискал нить связи Силы между нами и нашел ее. Лицо шута было совершенно неподвижным. Он пытался понять. Он подошел и сел рядом со мной, глядя на меня так, словно мог видеть сквозь кожу Верити.
— Мне это не нравится, — сказал он наконец.
— Мне тоже, — согласился я.
— Почему же ты…
— Лучше не знать, — быстро проговорил я.
Некоторое время мы сидели молча. Потом шут протянул руку, чтобы смахнуть каменную пыль под ногой дракона. Он встретил мой взгляд, но лицо его все еще было замкнутым, когда он вытащил из-под рубашки резец. Его молотком был камень.
— Это резец Верити.
— Я знаю. Ему он больше не нужен, а мой нож сломался. — Он осторожно приставил резец к камню. — Да и работает он гораздо лучше.
Я смотрел, как он откалывает очередной кусок. Я соединил его мысли со своими.
— Она тянет твою силу, — заметил я тихо.
— Я знаю. — Упал еще один осколок. — Мне было любопытно. И мое прикосновение причинило ей боль. — Он снова поднял резец. — Я чувствую, что в долгу перед ней.
— Шут, она может взять все, что ты ей предложишь, и этого все равно не хватит.
— Откуда ты знаешь?
Я пожал плечами:
— Это тело знает.
Потом я смотрел, как он приложил серебряные пальцы к тому месту, где рубил. Я вздрогнул, но не ощутил никакой боли. Девушка-на-драконе взяла от него что-то. Но у него не было Силы, чтобы творить ее своими руками. То, что он ей давал, только причиняло ей новые муки.
— Она напоминает мне мою старшую сестру, — сказал шут в ночь. — У нее были золотые волосы.
Я сидел молча в пронзительной тишине. Он не смотрел на меня, когда добавил:
— Я бы хотел увидеть ее еще раз. Она ужасно баловала меня. Я хотел бы увидеть снова всю мою семью.
Я не услышал в его словах тоски или горя. Шут задумчиво оглаживал камень.
— Дашь мне попробовать?
Он бросил на меня почти ревнивый взгляд.
— Она может не принять тебя, — предупредил он.
